в руках фото, сделанное на фоне Коврижки: на снимке были мама, папа, бабушка и я.

27. Такуми

Юри утверждала, что к свадьбе почти все подготовлено, остались лишь сущие мелочи, которые будут завершены в ближайшие сроки. Вот и сейчас невеста, погруженная в свадебные хлопоты, пересматривала приглашения. Она хотела быть уверенной в том, что мы включили в «золотой список» всех, кого нужно. В него входили самые влиятельные и богатые друзья родителей, которые получат особое внимание на банкете.

Юри не беспокоило, что я практически не помогал ей с организацией торжества, она отлично справлялась, делая выбор за меня по любым вопросам.

С моей же стороны было глупо оттягивать важный разговор. Я уже все решил, однако ругал себя, что до сих пор медлил и не мог разобраться с вопросом раньше: ведь со дня на день в нашей общей квартире появятся коробочки с подарками для гостей, которые молодожены обычно вручают после церемонии.

Юри лежала на кровати, болтая с кем-то по телефону больше часа, и одновременно изучала список приглашенных.

– Юри, – прервал я девушку, на что она с раздражением фыркнула. – Нам нужно поговорить.

– Ты не видишь, что я…

– Сейчас, – жестким тоном заявил я.

– Хорошо, давай, – сдалась она и с неприкрытым недовольством отшвырнула телефон.

Пересев в кресло, Юри уставилась на меня, явно пытаясь понять, зачем я оторвал ее от важных обязанностей невесты.

Я дал себе мысленный пинок и набрал воздух в легкие.

– Свадьбы не будет, мы оба прекрасно понимаем, что не созданы друг для друга, – начал я, предугадывая реакцию, которая может последовать от Юри. – Прежде чем меня перебивать, просто выслушай.

Лицо Юри приобрело пурпурный оттенок, ее рот был чуть приоткрыт, и я заметил, как она пальцами вцепилась в обивку кресла, сжимая ее до побелевших костяшек. Я понимал, как трудно ей сдерживать себя, однако девушка проявила невиданное терпение и дала мне закончить мысль.

– Я в курсе, что ты мне изменяешь, Юри, – как можно мягче продолжал я. – Казалось, что наш будущий брак – дело, решенное еще много лет назад, и ты сама это знаешь. Но я не хочу жениться на тебе. Раньше я думал, что все должно быть именно так, а связь приведет нас к супружескому счастью, но, похоже, я обманывался. Ты несчастна, как и я. Мы не испытываем никаких чувств, Юри, мы просто играли в любовь. Наши родные выбрали судьбу за нас, но мы не принадлежим друг другу. Жениться из уважения к выбору отца и матери, я, увы, не смогу, – закончил я и шагнул к окну.

– Какой же ты дурак, Такуми-сан, – вздохнула Юри и расхохоталась.

Ее истерический смех поразил меня до глубины души, как если бы хохотала не Юри, а сам дьявол, который тешился над моим безвыходным положением.

– Ты представляешь, в какое огромное состояние превратится наш капитал, если семьи породнятся? Миллиарды иен! Понимаешь?

– Это не имеет значения, – ответил я на неожиданно высказанный факт, стараясь сохранить невозмутимость.

Тем временем Юри вскочила с кресла и нервно расхаживала по комнате туда-сюда, как маятник, потерянная в мыслях.

– Если ты отменишь свадьбу, родной отец проклянет тебя, поверь, – угрожающие прошипела она и ткнула в меня пальцем. – У тебя не будет ни гроша, ты лишишься работы – и ради чего? Ради русской шлюхи? По-твоему, я ничего не замечала?

Ее последние слова вывели меня из себя. Недолго думая, я толкнул Юри на кровать и сжал ее челюсть.

– Еще одно грязное слово из твоего рта – и ты никогда замуж не выйдешь. Ясно? – выкрикнул я, с трудом сдерживая гнев, чтобы не разделаться с Юри прямо сейчас.

Ее лицо приобрело жесткое выражение: если бы у девушки был нож под рукой, не сомневаюсь, она бы вонзила в меня лезвие. Однако из ее глаз хлынули слезы, и Юри согласно кивнула. Я медленно ослабил хватку, не отводя от нее взгляда.

Удивительно, но когда-то Юри мне действительно нравилась.

Отпустив ее и выпрямившись, я продолжил говорить:

– Я не буду извиняться за то, что сделал сейчас, но прошу прощения за украденные годы надежд и денежные траты. Прощай, Юри. – С этими словами я направился к двери. – Новые приглашения не рассылай, сначала попробуй отменить старые.

* * *

Играть в прятки с Айуми становилось все сложнее, меня это выматывало физически и морально, но теперь я собирался довести дело до конца. Связаться с ней было практически невозможно, она заблокировала мой номер телефона и внесла меня в черные списки во всех соцсетях. Так же дела обстояли и с электронной почтой.

Я много размышлял о разумности моих поступков, поскольку они, образно говоря, могли вызвать шторм и поломать семейный уклад. Отец всегда отличался упрямством, не желая признавать, что традиции должны уступить место современности, спорить с ним было практически бесполезно. Но Айуми невольно указала мне путь на волю. И теперь я должен разыскать ее, даже если придется потерять все, что я имел.

А единственный человек, который был способен мне помочь, работал ассистентом на кафедре истории в Токийском университете.

Выяснилось, что Макото-сан отсутствовал из-за болезни. Сотрудник университета не смог дать его адрес, поэтому пришлось прибегнуть к другому способу.

– Как поживаешь, Макото-сан? – Я набрал номер приятеля, стоя возле здания университета. – У меня хорошие новости. Твои вложения в последнюю криптовалюту здорово окупились. Но у меня есть к тебе более выгодное предложение, если согласишься, не пожалеешь.

В динамике телефона раздался сильный кашель. Значит, мне не соврали, парень по-настоящему приболел.

– Давай я заеду к тебе с кое-какими документами. Я смогу только сегодня, потом должен вернуться в офис. Не знал, что ты до сих пор живешь в кампусе. Все, договорились.

Дорогу в общежитие я помнил еще с того вечера, когда был с ребятами в баре, а после подбросил всю троицу до кампуса. Никогда не забуду, как я нес Айуми на руках прямо до ее комнаты, надеясь, что не столкнусь с другими студентами.

Было в том мгновении нечто особенное, невыразимое словами. Девушка казалась маленькой и хрупкой, она что-то тихо бормотала во хмелю, и ее бессвязная речь вызвала у меня искреннюю улыбку.

Эти минуты принадлежали только мне, и я хотел растянуть момент подольше, но, увы, ночь не бесконечна, так же как и жизнь.

Макото подошел к моей машине, поскольку постороннему попасть на территорию кампуса днем намного сложнее, чем вечером. Парень напялил на себя кучу одежды, несмотря на то что на улице